RAYE (Рейчел Кин): интервью для Far Out февраль 2020.

Far Out встречает: Рэй, разносторонняя поп-звезда, восходящая к новым высотам.

Последние пару лет Рэй создавала себе имя в поп-мире. Певица выпускала качовый материал нон-стопом, но теперь она здесь, чтобы доказать – она не станет очередной жертвой быстро уходящей моды и культа потребления в поп-музыке, она здесь надолго.

Это – одна из причин, почему интересная двадцатидвухлетняя исполнительница не хотела выпускать свой дебютный альбом, хотя у неё уже был платиновый сингл в 2017 году, “Decline”.

Far Out встретился с Рэй (настоящее имя – Рейчел Кин) в центральном отеле Лондона, где она гламурно потягивала “порнстар мартини”. Но по ходу нашего разговора стало ясно – она кто угодно, но не дива. Она была сосредоточием таинственной энергии, угасающей на ряде тем, касающихся необходимости равноправия в музыкальной индустрии и сексизме, к которому, к сожалению, она уже привыкла за годы.

Рэй, очевидно, твёрдо верит в коллаборации, и беглый просмотр её списка позволяет вспомнить таких звезд, как Чарли XCX, Мейбл и Дэвида Гетта – и это лишь некоторые из них. Мог бы затеряться её посыл с такой жёсткой конкуренцией в музыкальном бизнесе? “В этой индустрии столько поводов для беспокойства, что последнее, о чём хочешь волноваться – что делают другие люди” – сказала она.

Во многом, Рэй рассматривает постоянно изменяющиеся правила музыкальной индустрии как возможность: “Это больше так не работает, ведь музыка так изменчива и свободна, стриминг открыл возможность развиваться и не конкурировать” – объясняет она. “И я обожаю коллаборации, это – самое важное в музыке. Если меня закрыть в комнате одну на неделю, я выйду с А, Б, В, но если меня закроют с кем-то на один день, то будет целый алфавит”. И это – мудрая позиция.

Эта откровенность в отношении своего творчества приносит дивиденды уроженке Лондона. Как только речь зашла о её сессиях с Чарли XCX, сразу стало понятно, что значат коллеги для Рэй: “Я люблю работать с ней, она – чудесный автор, она – одна из главных вдохновителей моего желания тоже быть сонграйтером, как и артистом” – сказала она.

Это восхищение распространяется не только на соотечественников: “Я обожаю музыку и хочу быть связана с ней хоть как-нибудь. Я влюбляюсь в разные жанры, например, летом я проводила кучу времени с Дэвидом Геттой, и тогда я ещё больше полюбила танцевальную и электронную музыку, когда увидела, где ей самое место”.

Нам было любопытно узнать побольше про фестивальные сессии с Геттой, и Рэй рассказывает: “Мы разбили творческий лагерь на Ибице на неделю. Я выгнала всех авторов, а он выдворил всех продюсеров, и мы просто провели неделю за написанием песен, а потом играли их перед семьюдесятью тысячами человек вечером того же дня, это было круто”.

Сессии на Ибице породили новый релиз “Made it to heaven”, который всё ещё занимает высокие позиции в плейлисте радио BBC 2 и возглавляет танцевальный чарт, демонстрируя способность Рэй порхать между жанрами и делать музыку для разной аудитории. Более того, певица получила удовольствие в процессе, с триумфом рассказывая: “Я просто принимаю это всем сердцем, для меня это как обучение, лучшие музыканты и мои кумиры настолько способны подстраиваться и настолько снисходительны, вносят свои ходы и вдохновляются этим. Я просто отлично провожу время”.

Двадцатидвухлетняя певица не только отлично проводит время, она хочет ещё и оказать положительное влияние на музыкальную индустрию в целом. Одно из направлений - создать более равноправные условия для женщин, недостаточно представленных в музыкальной индустрии, особенно за её кулисами.

Рэй не мирится с этой неприятной статистикой и настроена оказать посильное влияние, пользуясь своим положением. Она говорит: “Никакого равноправия нет. Особенно в технической части. У меня уже есть женщина-инженер, она везде со мной, её зовут Дженна, и я её обожаю. Я встретила её, когда работала над “Королём львом”, и это сложно – найти хорошего инженера-женщину, ведь их редко можно встретить, их мало”. Рассуждая о трудностях Дженны с ложными представлениями, она продолжает: “Приходится самоутверждаться каждый раз, когда входишь в помещение” – с раздражением на лице говорит исполнительница “Please, don’t touch”.

Нечестное отношение к женщинам в индустрии – то, к чему Рэй, как это ни печально, уже привыкла. Она добавляет: “Это навроде стандарта. Я к этому приспособилась, и я настолько наглая, что теперь мне просто насрать”. И правильно, с серьезным объёмным послужным списком за спиной, который только пополняется, Рэй нечего доказывать.

Однако, она симпатизирует тем, кому приходится пробивать себе путь в игру: “По большей части, когда люди знают тебя – это хорошо. Но когда ты на ранних этапах зарабатываешь своё место, когда люди не знают, кто я или что я пишу, или на что я способна, на студийных сессиях и в этой среде тебе нужно выстоять в этой борьбе”. Певица продолжает: “Люди просто предполагают: “О, так ты подружка вон того человека”, а я такая: “Не-а, я продюсер, автор – хороший автор к тому же – послушайте меня. Мы можем работать вместе”. Дело не в том, чтобы лучше знать, дело в сотрудничестве и принятии друг друга”.

Пока многие видят лицевую сторону музыкальной индустрии, как она медленно движется навстречу равенству, то, что за занавесом, оставляет у Рэй плохое послевкусие: “Женщинам очень трудно заслужить это уважение. Этого не видно так же, как мы видим людей, говорящих “женская сила, тра-та-та”, но за кулисами это дерьмо всё ещё происходит, всё ещё. Изменений нет, до сих пор существуют хищные продюсеры, они продолжают работать и ничего не меняется”.

Одно изменилось в музыкальном бизнесе за последние несколько лет – растущая значимость социальных сетей, и, хотя в этом много позитивного, но есть и тёмная сторона, с которой Рэй сталкивалась: “Если я вижу что-то негативное, я это сразу блокирую, есть люди, присылающие пожелания смерти с тролль-аккаунтов, когда не видно ни имени, ни лица, люди получают удовольствие от распространения ненависти”.

Хотя кажется, что певица выработала свой собственный защитный механизм, мы спросили, чем ещё, по её мнению, можно помочь тем артистам, кто не может стирать оскорбительные комментарии с такой легкостью. “Многие инфлюэнсеры и крупные бренды говорят об осведомленности в вопросах ментального здоровья, но по итогу это всё, что можно сделать, когда люди, послушав эти разговоры или приняв в них участие, приходят домой и жалуются на людей. Нужны перемены в мышлении, и я не думаю, что это исчезнет”. Рэй предложила совет, чтобы повысить своё благополучие: “Самое большое значение имеет то, кем ты окружен и как ты перевариваешь то, что люди говорят о тебе. Если бы я захотела взять и найти, я бы вышла в онлайн и нашла какие-нибудь очень гадкие вещи, игнорирование – это счастье, но это сложно сделать”, – сказала она с прагматичным видом.

Справляться с подобными комментариями ей приходилось со школы, и, возможно, в этом причина её толстокожести. С 14 до 16 Рэй училась в престижной Лондонской школе исполнительского искусства и технологий, которая может похвастать такими выпускниками, как Адель, Лойл Карнер, FKA Twigs, Rex Orange County, Эми Уайнхаус и Кинг Круле, если назвать всего нескольких.

“Ты учишься, как работать с другими музыкантами, изучаешь мир музыки и её историю, что я нахожу самым полезным. Тебя отчасти бросают на глубину, это не нормальная школьная среда, я думаю, в этом плане так готовишься к индустрии”. Несмотря на такое восприятие школы, этот опыт не был таким уж радужным, как полагает певица: “Я собиралась остаться ещё на два года, но причиной моего ухода стал выпуск новой музыки, и люди в моей школе стали говорить об этом, и из-за этого я чувствовала себя очень уязвимой”.

Она продолжает: “Возможно, я раздражала людей и думала: ‘знаете что, я не преуспею здесь, потому что прямо сейчас я делаю музыку и думаю о том, что подумают другие, когда я творю, и это никогда, никогда не позитивно’”. По этой причине Лондонская школа “готовит тебя к этому, я не солгу, если скажу, что музыкальная индустрия похожа на реалити-шоу, но оно никогда не кончается. Люди думают, что могут говорить всякое, и ты об этом не узнаешь, ты должен научиться, как отфутболивать это дерьмо подальше”.

Такой сильный настрой послужил ей также и в творческом плане – она признаёт, что в прошлом выпускала песни, чтобы осчастливить других людей. Но сейчас она чувствует себя достаточно комфортно, доверяя своей интуиции, рассказывая “Far Out”: “Сейчас я убеждаюсь, что в полной мере люблю всё, что выпускаю. Если ты гонишься за местами в чартах, ты получишь самый травматичный опыт того, как это должно быть, и в какой-то точке карьеры мы все – жертвы этого. Это страшно, потому что становится неважно, что ты выпускаешь”.

“Если продолжаешь в том же духе, от всего сердца и не беспокоясь, что подумает мой лейбл, конечно, очевидно, что их мнение важно, но в прошлом я выпускала песни, которые мне даже не нравились, потому что люди говорили мне, что это будет хит и я должна так сделать”.

Будучи восходящей поп-звездой Соединенного Королевства, Рэй больше, чем просто вокалист, среди прочего, она ещё и оцененный сонграйтер, и в прошлом году она оказалась в списке авторов “Bigger” из саундтрека “Короля Льва”, и Бейонсе восторгалась написанной ей лирикой, что было моментом из серии “ущипните меня” для лондонки.

Сначала она подумала, что стала жертвой спланированного пранка, и она рассказывает, как это было: “Это было безумие. Я была в Гане, там я делала кое-какую музыку, и мы были в настроении “Эй, эта хрень вправду классная, нам нужно как-то донести это до какой-нибудь крупной фигуры в Америке”. У них получилось отправить песню, и ответ был немыслимым. “Они позвонили мне, когда я страдала от похмелья в Вегасе. Так что я ответила “Это кто?”, а потом они сказали: “Привет, это кое-кто из команды Бейонсе” (она постаралась изобразить американский акцент), а потом я такая “Что?” и начала истерично рыдать – это безумие”. Она радостно воскликнула, сердечно добавляя: “Я думаю, такие вещи – это глас Бога: 'Привет, я просто хочу благословить тебя этим'. Это заверяет тебя, что ты поступаешь правильно, это правда приятный знак уверенности”.

Со знаком уверенности от самой королевы Би, Рэй на верном пути к суперзвездности, всего в 22 и без незамедлительных планов выпустить полноразмерный альбом – каждый её шаг тщательно выверен. Нет такой причины, по которой, с такой светлой головой на плечах, Рэй не сможет пойти по стопам величайших поп-артистов и позитивно изменить музыкальный и социальный ландшафт по пути.