Интервью с Ричардом Рамирезом

Interview with the Night Slalker Richard Ramirez

Ссылка на текст оригинала: http://lifeontherow...

Автор интервью: Филип Карло, писатель, журналист, биограф. 

Люди часто спрашивают меня, зачем я написал "Ночного Сталкера". Это долгая, запутанная история, но я расскажу её кратко: в 1992-м я задумал написать новеллу о серийных убийцах, натуралистично рисующую, что происходит в мозгах серийных убийц до, во время и после совершения убийства – и просто выложить, в захватывающем и тревожном стиле, из каких "строительных блоков" состоит серийный убийца. Я непоколебимый сторонник того, что проводя исследование нужно выходить в мир и видеть своими глазами, что происходит, и лично говорить с участниками событий, знающими правду. Для достижения этой цели я начал общаться с осуждёнными убийцами из различных камер смертников по всей стране.

Кто-то не был заинтересован в беседе со мной, другие были; и потихоньку-помаленьку я начал собирать по кусочкам, что представляют собой серийные убийцы. Мои агенты рекомендовали мне связаться с Ричардом Рамирезом, небезызвестным Ночным Сталкером, в 1985-м державшим весь штат Калифорния во власти страха, беспрецедентного для анналов криминальной истории. Я – коренной ньюйоркец, и не жил в Лос-Анджелесе, когда Сталкер по своей прихоти проникал в дома посреди ночи, терзал, резал и стрелял, но я помнил, что эти преступления были невероятно жестокими, и что он был сатанистом, что определённо меня заинтересовало. Я написал Ричарду, он ответил. Мы переписывались по почте пару месяцев. Потом я предложил ему позвонить за счёт абонента, он позвонил. Довольно неожиданно для себя, я нашёл его открытым и честным, и, что довольно странно, он обладал очень тонким чувством юмора. Он согласился встретиться со мной, я прыгнул в самолёт до Сан-Франциско и прилетел встретиться с ним в окружной тюрьме Сан-Франциско, где он содержался из-за нетипичного убийства,  в котором он обвинялся в Сан-Франциско, в единственном за пределами Лос-Анджелеса убийстве шестидесятидвухлетнего Питера Пена. У меня было удостоверение журналиста, и это позволяло встретиться с ним один на один в маленькой переговорной комнате. Я прибыл первым. Он спустился примерно через двадцать минут. Когда он появился, я был удивлён, насколько крупным он был, и его руки были огромными – самые большие, что я когда-либо видел. Мы проговорили несколько часов. Он согласился сотрудничать со мной. Я вернулся обратно в Нью-Йорк и написал план книги. Пол Динас из "Кенсигтон Паблишинг" с энтузиазмом воспринял проект. Мы заключили сделку, и вскоре я полетел назад в Калифорнию.

Ричард, однако, был переведён в камеру смертников Сан-Квентина, и мог принимать посетителей только через оргстекло. Один мой друг из полицейского департамента Нью-Йорка написал письмо начальнику тюрьмы, ручаясь за меня, поэтому у меня была возможность находится одному в комнате с Ричардом и копаться в его голове. В общем, я провёл с ним три недели, с восьми утра до двух дня каждый день. Я взял за правило никогда не осуждать Ричарда, или говорить с ним свысока. Я относился к нему просто как к обычному парню, и таким образом мог проникнуть в его голову. Когда я оставил Ричарда, я поехал в Эль-Пасо и провёл месяц, общаясь с его семьёй, учителями, соседями и первыми подружками. Потом я провёл несколько недель с уголовными инспекторами, Гилом Сарилло и Фрэнком Салерно, они работали в оперативной группе по поимке Ночного Сталкера. Далее я проехался по всем девятнадцати местам преступлений посреди ночи, так что я мог вправду почувствовать, что Сталкер видел и чувствовал во время своих кровожадных вылазок.

Ниже – часть моего эксклюзивного интервью с Ричардом в камере смертников. Оно даст вам ясное, глубокое видение Ричарда Муньоса Рамиреза – ужасного "Ночного Сталкера"...

Дадим пару минут этой штуке, чтобы включился. Окей, сегодня 8 февраля, почти 9 утра. Я в камере смертников тюрьмы Сан-Квентин с Ричардом Рамирезом. Итак, мы обсудим несколько тем; ты только что говорил о смерти и её значении для общества – не хочешь продолжить?

Ну... теперь я подтормаживаю! [Смеется]

Так ты находишь смерть забавной?

Я просто считаю, что общество увлечено смертью. Вместо того чтобы уделить этому лишь небольшую часть в твоём проекте...тебе нужно выделить этому достаточно места, чтобы она была мотивом...

Как насчёт "Как мы умираем" - о чём она? Книга "Как мы умираем", о которой ты мне рассказывал?

В ней говорится о том, как люди воспринимают смерть в...нынешнем, нынешнем обществе. В далёком прошлом она воспринималась как духовное нечто, ведь рождение и смерть – два очень важных события, не только для самого человека – рождение и умирание, но и для людей, окружающих его, и наследия, что мы оставляем после себя. В современном обществе это больше научный или медицинский подход, то, как говорят о смерти. И в этой книге рассказывается о том, как умирают разные люди, и разных способах умирания...
   

В разных культурах?

В разных культурах, полагаю. Я читал обзоры на неё, саму книгу я не читал. Я читал обзоры, и там говорится, что существует такая вещь, как предсмертный хрип. Есть такая вещь, это спазм гортани.

Ты хочешь сказать, это вроде последнего вздоха?

Да. [Запись выключается]

Об этом предсмертном хрипе – я сам много читал об этом, но никогда этого не слышал. А ты слышал?

[Встаёт и собирается уходить]

Эй, давай, возвращайся!

Нет, я этого не слышал!

Опиши.

Как я думаю, на что это похоже?

Да.

Это последний... выдох. Это один последний выдох, я не думаю, что это один последний вдох...

Последний выдох.

Верно.

И... как он звучит?

Я полагаю, я думаю это – кто бы ни наблюдал такой момент – это вроде духа, покидающего тело в тот же самый момент, когда отдаётся этот вздох. Но... ну... ладно, некоторые люди на самом деле борются, цепляются за жизнь, некоторые люди даже просят разрешения у своих возлюбленных, чтобы... умереть. Видишь ли, потому что они не хотят покидать тех, кого любят.

Как звучит предсмертный звук, и почему? Это выходит оставшийся воздух, или это действие гортани?

Это спазм гортани.

Это спазм гортани. Ясно.

Да, я бы предположил, что он не звучит как обычный вздох, какие мы совершаем на протяжении жизни. Это как когда ребёнок рождается, и его шлёпают по заднице, он делает глубокий вдох. Эти вещи настолько мистичные и духовные, мы не переживаем их каждый день. Когда такие вещи случаются, мы уделяем им внимание. Мы должны. Я не думаю, что возможно не замечать такие вещи, если конечно ты не совсем тупой.

К слову о духовности – давай поговорим о сатанизме. В прессе, Ричард, было многое о твоей приверженности и принадлежности Сатане. Можешь рассказать немного о том, что Сатана значит для тебя?

Что Сатана значит для меня... Сатана – это стабилизирующая сила в моей жизни. Она даёт мне причину жить, она даёт мне... повод совершенствоваться. Это часть меня – вера в то, что он действительно существует. У меня есть свои сомнения, но они есть у всех, из-за многих вещей.

Когда ты впервые отвернулся от – я знаю, как ты был воспитан – и повернулся к Сатане?

В 70-х, ну, всё детство до тех пор, пока мне не исполнилось 18, я верил в Бога. В семнадцать, восемнадцать лет. Потом, через два или три года, я стал вроде такого...  я не верил ни во что. Когда я достиг двадцатилетнего возраста, примерно в двадцать один я встретил одного парня в тюрьме, и он рассказал мне о Сатане, и я узнал это там. Я читал книги, я изучал, и я анализировал, кто я такой, и каковы мои чувства.

Ещё, мои действия. Как и Хезболла, и прочие террористические религиозные организации повсюду – эта движущая сила мотивирует их действовать, и они верят в это всем сердцем. Это имело похожий эффект на мою жизнь.
 

Другими словами, эта духовность стала той самой движущей силой в их жизни, и Сатана стал, в некотором смысле, твоей духовностью и движущей силой за тобой.

Ага.

Ричард, веришь ли ты, что Сатана помогает людям совершать поступки, которые они обычно бы не совершили? Например, в Матаморасе, Мексика, Адольфо Констанзо убил множество людей, и он совершал человеческие жертвоприношения, чтобы защитить местный наркокартель от полиции, и он яро верил, что Сатана защитит его и по этой причине и приносил человеческие жертвоприношения. Как тебе кажется – такие умозаключения имеют место –

Место в сатанизме?

Да.

Я не знаю, как устроен ад, или демоны или демонология, но я знаю, если ты связываешься с чёрной магией, когда ты связываешься с сатанизмом, будь то Вуду...

Сантерия...

Да, любой тип жертвоприношений или контактирования с духами, ты имеешь дело с очень тонкими вещами – и опасными. Сам по себе я не колдун и не волшебник. Я – не один из тех личностей, которые знают чёрную магию от А до Я, но я читал про случаи, когда люди в конечном итоге были убиты и... э...  арестовывались за манипуляции не с теми демонами, использовали не те виды... и неправильно проводили жертвоприношения, использовали не те виды ритуалов. Ты должен знать, что делаешь. Всё, начиная с верёвок, заканчивая чашами...

Всё должно быть сделано правильно.

Именно. Из того, что я знаю, некоторые символы, например пентаграммы – должны защищать тебя от демонов сами по себе.

Да. Однажды тебя видели на суде с пентаграммой на твоей ладони, и ты поднимал её вверх, показывал её прессе и публике. Зачем ты это делал? Тебе казалось, что это защитит тебя или это было просто заявление, что ты в союзе с дьяволом?

Да, это было заявление, что я в союзе... со злом, которое присуще человеческой натуре. И... это было то, кто я есть. Знаешь, если... эх...

Расскажи мне о маркизе де Саде. Я знаю, что с тех пор, как ты был лишён свободы, а это около восьми лет, ты читал ужасно много, и одна из тех книг, что ты читал – маркиза де Сада.

У де Сада было огромное... огромное... довольно большое число последователей в его времена. У него была философия, образ мыслей, который был противоположен взглядам людей, и в итоге он заплатил свою цену за это. Они поместили его в психлечебницу, где он умер. Его убеждением был поиск удовольствия в болезненном сексе. Он написал множество историй, одна из моих любимых – "Жюстина". Он говорил о правительстве и угнетателях.

Лицемерах?

А?

И лицемерах?  
   

Лицемерах. Отнимают – они отняли права, которые принадлежали людям.

Сексуальные права, сексуальные свободы?

Да.

Но, по сути, де Сад был садистом, так?

Да, да. Ему нравилось причинять боль.

Ему нравилось причинять боль.

Причинять боль...

Верно. Как ты считаешь, он опередил своё время в каком-то смысле? Считаешь ли ты, что он знал кое-что о человеческой натуре – и изучил это – то, что другие люди пытаются отрицать?

Ну, я полагаю, что времена проходят, человечество находит новые и разнообразные образы жизни. Смотри... он во многом опередил своё время, или может быть он просто пришёл в нужное время со своим образом мыслить.

Я думаю, что у них существовала смертная казнь в период жизни де Сада.

Я думаю, это была гильотина.

Гильотина.

Я думаю... это всё имело место во Франции и её окрестностях. Да.

Они не вынесли ему смертного приговора за его практики, но они фактически заперли его от полноты его обычной жизни, но...

Из-за историй, которые он писал.

Из-за историй, которые он писал?

Я так считаю.

Они шли вразрез с обществом. Но что ты думаешь о смертной казни, Ричард? [запись отключается]

Итак, Ричард, за последние десять лет или около того, в прессе было много об этом, и в действительности много людей арестовали по всей стране за совершение серии убийств. Эти личности назывались "серийные убийцы", потому что они совершали серию преступлений. Не мог бы ты рассказать нам, почему, по твоему мнению, такое феноменальное количество серийных убийц было выявлено и поймано в это время?

Ну... потому что...

Начни с серийных убийц. 
   

Ты спросил моё мнение, почему существует такое изобилие серийных убийц, так?

В нынешнем обществе.

Хорошо, в нынешнем обществе. Я полагаю, что... напряжённость на работе, и ещё дефицит рабочих мест, и то, как семьи... воспитывают, и жестокое обращение с детьми, разумеется... это как рецепт. Наркотики, нищета, детское насилие – всё это создаёт злых личностей. И, опять же, сексуальные маньяки – люди склонны всех серийных убийц толкать в одну категорию, но это разные типы серийных убийц, как ты понимаешь.

Какие разные типы серийных убийц, Ричард?

Некоторые серийные убийцы убивают проституток, некоторые – маленьких мальчиков, некоторые серийные убийцы убивают бездомных. Единственный общий знаменатель – то, что они убивают людей в течение определённого периода времени. Они продолжают убивать, и...

Феномен серийных убийц – это сексуальный мотив в том числе, Ричард? Существует сексуальная составляющая преступлений?

Секс? Для некоторых серийных убийц – конечно. Для некоторых сам акт убийства одним человеком другого становится таким... каким-то сексуальным для них. Эта жажда крови, полагаю, можно и так сказать.

Как думаешь, человек становится таким восприимчивым к жажде крови из-за генетической предрасположенности или воздействия окружающей среды, или и то, и другое?

И то, и другое. Очень сильно. Тебе нужно... [запись отключается]

Ты считаешь, что это комбинация генетики и влияний окружающей среды.

Да. У серийных убийц и большинства убийц вообще мертва совесть.

Когда ты говоришь "мёртвая совесть", это значит, что они не реагируют...

Нет морали, нет сомнений, нет совести. Они... они иногда... некоторым из них наплевать даже на то, будет он жить или сам умрёт, и они просто как ходячие мертвецы.

Первым известным серийным убийцей был Джек-Потрошитель.

Да.

Он убил семь проституток в Лондоне в 1800-х.

Да.

Я думаю, на свободе были и другие серийные убийцы, и принимали участие в подобной активности, но они никогда так не освещались в прессе, как Джек.

Джек-Потрошитель создал ауру вокруг себя, или это сделали медиа.

Пресса?

Но это был один из самых мистичных и мрачных характеров, и его так и не идентифицировали. Я помню, как в детстве читал о нём, и я был заинтригован тем, как убийца Джек-Потрошитель был изображён. В чёрном плаще...

Верно.

Туман.

Так.

Ночь – большую часть времени, медиа стремились, если не прославить, но... изобразить его очень мрачным и дьявольским образом, и для некоторых из нас это привлекательно. Конечно, так было для меня [запись отключается]

Почему ты думаешь, что это обращение конкретно к тебе? Это ведь обращение ко всем?

Ну, не ко всем.

Людям тоже интересно, думаю.

Конечно, я хочу сказать... им интересно, им любопытно, но я не думаю, что это можно назвать... я не думаю, что они могли бы назвать это обращением. Я думаю, люди... некоторые люди завороженно наблюдают, как другие люди, такие как убийцы, становятся такими, какие они есть, как и различные типы людей в мире. Разумеется, сумасшедшие в мире – это те, за кем наблюдают, потому что они очень... их очень мало.

Как ты считаешь, Джек-Потрошитель был сумасшедшим?

Сумасшедшим?

Да.

Кто-то говорил – он был врачом... Не могу сказать...

Он был психопатом?

Психопатом?

Да.

Я не могу тебе сказать. Не могу сказать. Из того, что я читал о нём, определённо он... если ты попадёшься к нему в руки и... если ты был бы женщиной, естественно ты бы думал, что этот парень – сумасшедший. Он бы применил к тебе грубую силу, вырезал бы твои органы и всё такое, и тщательно уложил их прямо рядом с тобой. Сумасшедший... да, это определённый вид ментальной болезни, ментального расстройства, которые позволяют охарактеризовать его как сумасшедшего.

Не мог бы ты рассказать о своём отношении к психопатам?

Кто такие психопаты, Ричард? Психопаты?

Да [запись отключается]. Психопатия – это что?

Есть такой фильм, я собираюсь посмотреть его по кабельному каналу здесь, он называется "Kalifornia", он о хладнокровном убийце. Название пишется через "K", а не через "C".

Ладно.

Предположительно, в этом фильме будет психопат. И... кто такой психопат? Как я говорил ранее, я могу дать тебе определение из словаря, или могу дать моё собственное виденье.

Какое твоё собственное виденье того, кто такой психопат, Ричард?

Психопат... [запись отключается]

Ричард, как ты [запись отключается], Ричард, что бы ты посоветовал тем людям, которые могут... могут избежать стать жертвой серийного убийцы?

Есть способы...

Как общество может само себя защитить?

Нет никакой защиты от массового убийства, если хочешь. Массовое убийство выходит на сцену – почтовое отделение ли это, супермаркет, ресторан – и открывает огонь. Если пули не минуют тебя, ты станешь статистикой... Серийный убийца, если он ищет определённый типаж женщины, определённый тип жертвы, и ты совпадаешь с его предпочтениями... если это возможно, ты можешь сбежать. Ты можешь даже помочь в его поимке, но считается, что серийные убийцы очень умные, иначе они бы не...

Они бы не были способны совершать преступления в течение долгого периода времени.   
  

Именно. Серийными убийцами сейчас считаются те, кто совершил 4 убийства и больше, по данным ФБР. Четыре убийства – не так уж много, но это относит к категории серийных убийц. Я думаю, чтобы не стать жертвой...

Знать окружающую обстановку, быть осведомленным о том, что творится вокруг?

...соблюдать меры предосторожности, закрывать дверь, заранее доставать ключи, когда открываешь двери...

Когда доставать ключи?

Когда открываешь двери.

Оглядываться через плечо?

Да. Конечно, невозможно жить так в нынешнем обществе, постоянно замечать всё. Особенно если ты ни разу не был жертвой преступления. Когда ты – жертва преступления, жестокого преступления, например, изнасилования или ограбления, тогда в течение всей твоей жизни это будет в твоей памяти. Такие люди внимательнее, чем те, кто никогда не становился жертвой какого-либо преступления. Но, конечно, серийный убийца ищет возможности, чтобы жертва была в правильном месте и в правильное время. Он, таким образом, получает преимущество.

Другими словами, люди – жертвы обстоятельств. Но как женщина может оградить и защитить себя от серийного убийцы?

Это невозможно, потому что... детективы... чтобы задержать серийного убийцу, им нужно проникнуть в разум серийного убийцы. Нормальные, обычные люди не рассуждают как серийный убийца. У них нет представления о том, что происходит в голове серийного убийцы, как она работает. Они не изучают, и это их право. Если у них есть жизнь, чтобы жить, то они не будут тратить много времени, специально изучая убийц, если это не в их интересах. Конечно, серийные убийцы и убийцы обладают преимуществом в использовании элемента неожиданности... темнота, и подобные вещи...

Полиции удаётся стандартными способами задерживать людей, которые убивали друг друга, ведь обычно убийца знает свою жертву. Но в серии убийств, убийца не знает свою жертву, и поэтому обычные аспекты, которые помогают расследовать убийство [запись отключается]

Считаешь ли ты, что одной из причин, по которой серийные убийцы так успешны в своих преступлениях, которые могут продолжаться годами, является недостаточная оснащённость полиции, чтобы иметь дело с этим новым феноменом серийных убийц, у них нет установленной системы для идентификации, классификации и поимки?

В какой-то момент у них появляется подозреваемый, из-за... прогресса, которого добились в криминалистике, и во всех этих новых методах сбора доказательств, и когда у них появляется подозреваемый – это хороший шанс поймать серийного убийцу, так как мы оставляем частицы себя повсюду, где бываем. Так что... да, это трудно для полиции. Они в невыгодном положении, потому что это преступление незнакомца против незнакомца, и так будет всегда. Я не думаю, что это изменится.

Ты упомянул, что люди всегда оставляют немного себя повсюду, и с нынешними технологиями становится немного проще для них идентифицировать серийного убийцу. А в случае, где оставлено лишь раздетое тело, выброшенное посреди поля, и... никаких улик не оставлено, это становится фактически невозможно, так ведь?

Да.

Хорошо. Можешь порекомендовать женщинам [запись отключается]

Ладно, тут нет установленного правила, нет однозначной защиты, что ты однажды вступишь в контакт с серийным убийцей, и она поможет тебе пережить это столкновение. Нет никакой гарантии, потому что все личности разные, то же касается и серийных убийц. Некоторые серийные убийцы оставят тебе жизнь, если ты поговоришь с ними, если они узнают тебя, некоторые серийные убийцы проявят жалость, в то время как другие – нет. Это относится не только к серийным убийцам, но и к убийцам вообще. Некоторые убийцы одержимы просто убийством, невзирая на обстоятельства и ситуацию. Они настраиваются ещё до того, как сталкиваются с тобой и... этого никак не избежать. Жертва в невыгодной позиции, потому что он или она не знают образа мышления убийцы, или о чём он думает.

Ты однажды говорил мне [запись отключается] о том, что называют «перхотью дьявола» - кокаин, распространённый в обществе в наши дни. Что ты думаешь о кокаине, Ричард?

Я люблю его! [Смеется] Нет, ну... если ты посмотришь на это шире, то он востребован. Я видел шоу не так давно, где ЦРУ, я думаю, на самом деле работали с этой штукой, чтобы вооружиться против контрас, и всякое такое. Это в большом масштабе, но на уличном уровне, я думаю, кокаин вызывает зависимость и опасен для организма.

А для разума?

И для разума, конечно. Это зависит от того, как его употреблять. Если ты вводишь его внутривенно, я слышал и читал, что это может стать причиной тромбов в мозге, и привести к инсульту. Конечно, это вредно, но доставляет удовольствие. И очень глубокое.

Как ты можешь описать это ощущение удовольствия, Ричард?

Нет ничего...по моему, во всяком случае, что могло бы приблизиться к нему.

Ты однажды описывал это мне как мощный эйфорический жар, прилив, лёгкое покалывание в голове.

Именно.

Твоё отношение к смертной казни в этой стране очень серьёзное.

Тебе лучше убрать эту ЦРУшную дрянь [запись отключается]

Твоё отношение, твоё мнение насчёт смертной казни в этой стране очень серьёзные. Расскажешь мне твои ощущения от смертной казни?

Что же касается смертной казни, я думаю, это сила против бессильных. В камере смертников нет кучи миллионеров. Хотя многие люди выбирают умереть. Многие люди, многие, обвинённые в убийстве, на самом деле стояли за свидетельской трибуной и говорили присяжным, что они хотят смертной казни. Они бы предпочли умереть, чем провести остаток своих дней в тюрьме. Смертная казнь... для меня... не очень достойный метод. Им нужно организовать гладиаторскую арену, как во времена Древнего Рима, потому что я... это просто... знаешь, это не кажется правильным.

Считаешь ли ты, что правительство не имеет права отбирать жизнь, или ты считаешь, что в некоторых преступлениях...

Ну, они делают это ради жертв. Если родственники жертвы хотят крови убийцы,... я думаю, кому-то из родственников стоит вынуть вилку, переключатель. Но они оставляют это на усмотрение государства и... это то, что нужно изучать. Я много думал об этом, и записал кое-какие вещи, но у меня нет...

Как ты относишься к тому, что она существует только в тринадцати штатах, в отличие от существования во всех штатах повсеместно?

Ладно. Ну, преступность продолжается в наши дни, возможно, это прекратится во многих штатах в будущем. Люди в различных частях страны по-разному относятся к этому, и, в конце концов, это зависит от людей в каждом штате. Они голосуют за это, и некоторые штаты голосуют за, некоторые – против, и они не хотят этого.

<Фрагмент №2>

Твой двоюродный брат Майк только вернулся из Вьетнама, и он был в напряжённом состоянии из-за войны после прохождения трёх сроков службы, и однажды вступил в спор со своей женой, выстрелил в неё и убил её. Не мог бы ты рассказать нам, как это повлияло на тебя – увидеть такое, и позже – когда ты вернулся туда со своим отцом.

Ну да, это было...

Сколько тебе было? Десять или одиннадцать?

Около того. Не помню точно, десять или одиннадцать. Не могу сказать точно, вроде бы одиннадцать. Был солнечный день, я зависал в тот день с Майком и… э… он зашёл в дом около трёх дня. Я был с ним. Этот инцидент произошёл… э… его арестовали, поместили в тюрьму. Его… мать Майка позвонила моему отцу и матери неделей или двумя позже, попросила их сходить в дом, забрать кое-какие вещи для них. Я помню, что я, отец и мать пошли. Мы пригнали грузовик. Мы с отцом зашли внутрь, не зная, что там найдём [запись отключается].

Это был наистраннейший опыт. Я имею в виду, оказаться там после убийства Джесси. Эта... эта атмосфера как будто всё ещё висела в воздухе. Это было... как-то мистически. Я мог всё ещё чувствовать запах её крови. Солнечный свет просачивался в комнату, и можно было увидеть частицы пыли в золотых лучах солнца.

Какой эффект всё это произвело на тебя, как думаешь?

Странный. Я хочу сказать, видеть что-то подобное – линию между жизнью и смертью прямо здесь, перед собой. Впечатляюще. Когда она упала, я видел всё это как в замедленной съёмке.

Он застрелил её прямо рядом с тобой, Ричард?

Да, мной и моими двоюродными племянниками, его двумя детьми, мальчиками трёх и шести лет.

Насколько близко?

В паре метров.

Ещё твой двоюродный брат Майк убивал, насиловал и убивал женщин во Вьетнаме, не так ли?

Да.

Как ты узнал?

Он рассказал мне всё об этом, и я видел полароидные фото, которые у него были.

Пожалуйста, расскажи нам об этом, Ричард.

У него в шкафу была обувная коробка. Она была забита этими полароидными фотографиями женщин и девочек, которых он отлавливал в джунглях и делал это.

Делал это?

Насиловал и убивал их. Сестёр, даже целую семью – двух дочерей и мать. Он сдирал с них одежду и привязывал голыми к дереву. А на другой они были уже мертвы. Он отрезал им головы.  

Их он тоже насиловал?

Да, естественно, пока они были привязаны к дереву, всех троих, на глазах у остальных.

Он тебе это рассказывал?

Да, рассказывал мне всё об этом... что именно он делал. Мы разъезжали удовольствия ради по всему Эль Пасо, курили траву, слушали радио, и он рассказывал мне, что он делал с женщинами.

Ты знаешь, скольких он изнасиловал и убил?

Больше двадцати точно. У него были их фотографии. Молодые девушки в основном, но и других возрастов. Они были врагами, они были, знаешь, вьетконговцами, всем было похер.

Какого рода… какого плана эффект это имело на тебя?

Тяжёлый. Я думал о них, я имею в виду, обо всём этом.

В сексуальном плане, Ричард?

Да, твою мать, естественно, в сексуальном. Всё было про секс.

Они были возбуждающими? Фотографии?

Да, очень.

Как ты считаешь, просмотр тех картинок способствовал выбору того пути, который ты в итоге прошёл?

Трудно сказать. Я не обвиняю своего брата ни в чём, я хочу прояснить это. Просто так случилось.

Он также учил тебя боевым действиям в условиях джунглей, приёмам партизанской войны, как убивать людей, верно?

Да, учил. Как пользоваться ножом, куда стрелять. Как быть невидимым ночью… всей кухне.

Невидимым, как?

Носить всё чёрное, даже туфли и носки, чёрную шапку со спущенными полями, чтобы прикрывать лицо, так как свет может отражаться на нём. Избегать светоотражения, вот что важно.

Интересно.

Мне всё это было очень интересно... я уже воровал, то есть проникал в людские дома по ночам и воровал вещи, и всё это помогало.

Он учил тебя, как стрелять?

Нет. Отец учил. Но мой брат рассказывал мне, куда бить для максимального эффекта.

Куда?

По голове, естественно.

В какую-то определённую точку?

Над ухом.

И нож, я имею в виду, лучшее место для его применения?

Поперек горла. Это называется колото-резаная рана. Это когда ты вонзаешь остриё сбоку шеи, а затем проводишь поперек горла. Так перерезаются и трахея, и артерии, всегда летальный исход.

Ясно. [запись отключается]

------

Интервью для http://feastofhateandfear.com

Ссылка: https://www.jtrforums.com/showthread.php?t=11612

Один вопрос: почему этой сволочи до сих пор не коснулась игла? Что может откладывать его наказание?

Пытаясь закрепить успех третьего выпуска, я осознал, чего публика хочет... интервью с преступниками. Так что на этот раз, с большим удовольствием, я представляю вам интервью с Ричардом Рамирезом, также известным как «Ночной Сталкер». В 80-х он принес Калифорнии таинственность и изумление, не говоря о возросших продажах оружия и паранойе. Это интервью демонстрирует, что он может быть очень милым парнем...

Ричард Рамирез: нервничаешь?

FHF: чуть-чуть, хотя едва ли. Я делал интервью с Мэнсоном не так давно. Я становлюсь немного зажатым, когда беру интервью. Знаешь, поинтересуюсь, если вопросы будут нормальными или в чём-то агрессивными, всё равно можно спрашивать?

Ну... начинай, и мы посмотрим, что получится. На самом деле я не возражаю против любых вопросов.

Хорошо. Начнём с дам. Почему некоторые так увлечены тобой? Бернадетта Бразал ничего, довольно милая.

Я думаю, девушки увлечены мной, потому что они могут связаться со мной. Девушки – это хорошо, когда находишься в моей ситуации, но с тех пор, как я здесь, я провожу больше времени за письмами для них об отношениях, чем проживаю их, но, несмотря на это, сформировались хорошие дружеские отношения. Пара из них религиозны, они пришли в мою жизнь, чтобы попытаться помочь мне.

Тебя можно спасти? Господом и Иисусом?

Нет, я довольно твёрд в своих убеждениях. Я сомневаюсь, что, не считая чуда, что-то могло бы изменить меня. У меня открытое сознание, и я прислушиваюсь к ним.

Тебя воспитывали религиозно?

Очень. Мои мать и отец брали меня в церковь в Мексике и Техасе, где я жил. Огромные фигуры святых и распятий. Религия сыграла большую роль в моей жизни.

Ты считаешь, это захватило твоё воображение?

Более чем, я видел себя в этом. Это стало частью повседневной жизни. Как я думал. Так я чувствовал. Позже, в подростковом возрасте, это всё вошло в конфликт со мной, и это до сих пор так. Понимаешь? Плохое и хорошее, и всё, что я знал о Сатане и Боге.

Ты верил, что Господь наблюдает?

Да.

Многие подростки переживают эти заблуждения.

На все поступки в моей жизни, на тот момент, я смотрел на них и пытался понять, как Бог бы судил их.

Так как ты справлялся?

Хм, в подростковом возрасте дела шли не очень хорошо. Когда мне было около 17, это стало причиной некоторых проблем со мной. Я начал вести образ жизни, от которого моя мама была не в восторге. В 17 она выгнала меня, так что это была довольно трудная жизнь. Я угонял машины, обчищал карманы. Всякое такое.

Какие-то события дома привели к этому?

Я ушёл в исправительную школу. Вернулся, она выгнала меня. Я выкручивался торговлей наркотиками и подобным. Потом я уехал в Калифорнию.

Это там ты встал на путь служения дьяволу?

Нет, я начал ощущать себя так раньше. Я верю в Сатану. Я верю – зло – это сила превыше нас, и нужно просто пригласить его, и он придёт.

Когда ты начал активно привлекать дьявола в свою жизнь, осознанно служить?

Примерно в 1980-м, я барыжил на улицах. Я угодил в тюрьму на месяц или два за мелкую кражу. Я встретил того парня, который поклонялся Сатане. Те два месяца я провёл с ним, потом я вышел из тюрьмы, но мой разум – нет. Я помнил всё, что он сказал, по сути это было «Зачем возводить в культ хорошего парня, когда вещи, которые ты делаешь, не очень-то хороши?» Каким-то образом для меня появился смысл в поклонении тому, что могло бы защищать тебя в том, что ты делаешь.  

Как твоё служение обрело форму?

Оно развивалось медленно. Я начал читать книги, потом я начал встречать людей, которые занимались подобным. Сатанистам нужно больше веры, чем христианам, потому что Христа видели и чувствовали. Люцифер никогда не испытывал потребности быть увиденным, но каждая душа может его ощутить. Многие из этих мелких культов практикуют сатанизм в наши дни, но не в насильственной форме. Они только забавляются с греховностью.

Ты когда-нибудь пробовал свои силы в чёрной мессе?

Только однажды, но на расстоянии. Я не был частью той группы. Это было на кладбище ночью. Я не могу рассказать, что мы там делали. Друг и я наблюдали с расстояния. Я, впрочем, никогда не доверял людям. Особенно им.

Почему?

Они знали обо мне и моём образе жизни. Они были теми, кто связал события и рассказал полиции о кандидате на преступления Ночного Сталкера.

В чём тебя обвиняли?

Меня обвинили почти во всех мыслимых преступлениях.

На твоём судебном процессе ты показал себя с неожиданной стороны. Тёмные очки, блестящие волосы, отношение ко всему. Ты наслаждался вниманием?

Походы в суд были очень утомительными для меня, но мне это нравилось больше, чем сидеть в тюремной камере. Это бывало очень монотонно. Очки, хочешь – верь, хочешь – нет, затемненные линзы были прописаны врачом. И мне просто не нравилось, что меня фотографируют, сейчас даже больше, чем тогда. Нравилось ли мне это? Хм… Нет, определенно нет. Я бы предпочёл быть на пляже или вроде того.

Твоя позиция на протяжении судебного процесса была вроде «Пошёл на х** весь мир!»

На меня свалилось так много негативной славы. Я не собирался давать людям удовольствия видеть меня сломленным. К тому же, я и не чувствовал себя плохо. Плюс тот имидж, который мне придумали, был далёк от меня. Медиа изобразили меня как хладнокровного, безжалостного монстра, но я не такой. Я очень приземленный. Так вот, в тот момент я позволил людям думать, что им хотелось. Смотреть или слушать о преступлениях, а потом воображать, что за тип стоит за ними.

Судья сказал, твои преступления были совершены с «жестокостью, бездушием и злобой, находящимися за пределами человеческого понимания».

Это не за пределами понимания. Человечество было таким всю историю. В сегодняшнем обществе люди используют те свойства – я называю их свойства – для всего. Для самоудовлетворения. Для секса. Для воодушевления. Такие порывы служат своей собственной цели. Это не подчиняется правилам. Это включается бесконтрольно. Можешь видеть это в ежедневных новостях, но мне не нужны моральные и этические ценности общества, чтобы выжить. Я делаю то, что должен в любой ситуации и рад этому. Потребность быть собой преодолевает любые нравственные барьеры.

Ты много читал?

Да, читал. Книга, которую я посоветую всем, называется «Таинственный незнакомец» Марка Твена. Она о Сатане и его визите сюда. Хорошая книга. Я читаю тревожное и страшное, то, что интригует меня. Смерть всегда завораживала меня.

Смерть сексуальна?

Сексуальна? Возможно. Следом за самосохранением, сексуальное влечение – самое важная и мощная поведенческая реакция человечества.

Когда ты первый раз задумался о смерти?

В моей жизни был эпизод, когда мне было 11. Я видел, как мой кузен застрелил свою жену. Это не было травматично... но шокирующе. Я вернулся в помещение, забрать некоторые вещи, с отцом, так как брат был в тюрьме. Кровать была вся залита кровью. Туда она приземлилась, после того, как получила пулю. Она получила 38 калибр в лицо. В то же время это было очень... Тишина комнат, жуть. Нам пришлось открыть окна, чтобы проветрить комнату, и было что-то такое. Это была… (долга пауза) это была смерть! Я знал эту женщину. Я знал её очень хорошо. Я вошёл в гостиную и увидел её бумажник. Я просмотрел содержимое, видел её удостоверения, её вещи. Это было странное чувство. Это было впервые, когда я столкнулся со смертью. С тех пор она меня интересует.

Что такое кровь для тебя?

Кровь – это субстанция, позволяющая любой живности существовать, но кровь есть кровь. Приходилось слышать о людях, пивших кровь друг друга. Они резали друг друга, пили её, и, вероятно, испытывали чувство эйфории. Но, знаешь, кровь не представляет особого интереса для меня. Кровь как кровь.

Ты веришь, что когда убиваешь кого-то, то можешь получить силы этого человека?

Это восходит к инкам и майя, они верили в это. Это возможно, но лично для меня? Я не испытывал такого.

Позволь мне зачитать заявление, которое ты сделал на суде: «Я за гранью вашего понимания. Я за гранью добра и зла. Легионы мрака, порождения ночи… не повторяйте ошибок ночного скитальца, не проявляйте милосердия. За меня отомстят. Люцифер живёт во всех нас. Это всё». Какие ошибки совершил ночной бродяга?

Я испытал много стресса тогда. Что я вспоминаю, если память меня не подводит, я имел в виду неверие в систему. Не думай ни на минуту, что можно рассчитывать на справедливость в таких обстоятельствах.

Да, но в чём ошибки?

Я не отдавал себе отчёт в своих действиях. Каждый должен понять, кто он такой, и осознать свои действия, прежде чем оказаться в ужасно тяжёлом положении.

Кто такие «легионы мрака»?

Люди, как ты сам. Люди, которые процветают во мраке. Люди, у которых правильное восприятие морали. Ты знаешь, о ком я говорю и кому. Они – те, кто не чувствует себя большинством. У них другие ощущения и отношение к жизни. Остальные – в основном, стадо. Каждый играет роль, и никто не скажет, что на самом деле в их мыслях.

Когда тебя приговорили к газовой камере, ты сказал: «Ну и что. Смерть всегда в порядке вещей». Что ты имел в виду?

Я жил опасной жизнью. Угонял машины, меня могли застрелить. Грабил людей, меня могли убить. Не существует ничего, представляющего какой-либо страх для меня. Когда меня приговорили к смерти, это ничего не значило для меня.  

А сейчас?

Значит ещё меньше.

Ночной сталкер заслуживает газовой камеры?

Это всё кровожадность. Когда государство решает казнить человека, они смеются. Как и я.

Ты всё ещё ощущаешь себя за пределами добра и зла?

В каждом есть добро и зло. Я бы хотел быть на 100% злым, но не могу. Иногда я слишком доброжелателен. Впрочем, хотя гнев и ненависть – две вещи, с которыми некоторые люди могут справиться, я – не могу. Мой гнев и ненависть доходят до такого уровня, что я не могу комфортно жить с этим. Это доводит меня до головной боли и подобного. Если я злюсь – то в крайней форме. Это – жесть. Нет никаких «между». Но есть добро со злом, а есть я.

Какой твой любимый журнал?

Не знаю. Мне нравятся многие из них. Особенно «Hustler», но не по той причине, по которой подумает большинство. Тут сложно достать экземпляр, но он мне нравится из-за раздела с карикатурами. Жизнь – насмешка, и мне нравится, когда они прикалываются над чем-то, что все воспринимают до хера серьёзно. Фредди Меркьюри сказал, «В итоге мы все умрём, и ничто не имеет значения». Теперь я уверен, что ты не согласишься со мной, ведь ты получишь стопку писем, говорящих тебе, что ты плохой.

Поверь, я уже получил целую кучу. Из-за некоторых статей в этой газетёнке люди присылают мне тонны.

Серьёзно? И о чём ты пишешь?

Что-то о социальной дарвинистской философии, но более жёстко – убивать слабых, и дерьмо вроде этого.

[Начинает смеяться] Ну, нормально! Круто. Слушай, людям это интересно. Я тебе говорю. Они скажут тебе: «Нет», но почувствуют «Да», в своих сердцах. Они считают, что это неправильно, ведь они чувствуют – все хотят, чтобы они так сказали. Ты мне пришлёшь несколько, ладно?

Я постараюсь. Когда я шлю письма заключённым, мне возвращают их со словами, что этот материал не был одобрен местом лишения свободы. Итак, скажи мне, как за тебя отомстят?

Я – злой ублюдок. Я просто надеюсь, что те, кто заслуживает, получат своё. Я остановлюсь на этом.

По моей философии, большинство людей расплачиваются. Они получают то, что заслужили. А ты согласен с этим?

Сволочей убивают каждый день, так ведь?

Пару слов для детей напоследок?

Храните злые мысли.

Спасибо, что уделил время.

Береги себя.

[По какой-то причине мы оба начинаем хохотать]